Сегодня     Содержание

win koi dos iso mac lat

Гипноз

Я раньше не знал, что я очень внушаемый. Думал просто, что людям перечить не могу из вежливости. К примеру, говорит мне наш физик: «Вы же, Хохмачев, не знаете ничего». «Не знаю" - соглашаюсь я. «Тройка, - говорит,- тебе, Хохмачев». «Ага, - отвечаю. - Как скажете, так и будет».

А что я очень внушаемый, это я недаво лишь узнал. Профком билеты распростра- нял на заезжего гипнотизера, я тоже пошел. Ничего так, концерт, интересный. Артист этот сначала фокусы показывал, ну там, кролика из цилиндра доставал. Шарики стеклянные глотал, а потом их у любого желающего из уха вынимал, и много что еще. Потом предло- жил распилить кого-нибудь из публики, но ему навстречу не пошли. Он обиделся слегка, но виду не подал и говорит:

- Для следующего номера мне нужен червонец, то есть десять рублей.

Какой-то тип из первого ряда ему сразу - раз! - десятку, как будто наготове дер- жал ее.

- Очень хорошо, - говорит гипнотизер, - теперь мы ее пометим крестиком, я кладу ее в кулак... Эйн, цвей, дрей, ф-фу! И ее как не бывало!

Тот тип, чья десятка, стоит и улыбается, будто не червонца лишился, а всех долгов сразу.

- Теперь она, - провозглашает гипнотизер, - у товарища в третьем ряду, место семнадцатое, в кармане пиджака, между зачетной книжкой и шпаргалкой по аналитической химии.

Я чувствую - это про меня! Но сижу тихо, потому что, если десятки там нет - что зря лазить, если есть - то она и мне сгодится. Но тут меня соседи толкать стали, и гипнотизер на сцену манит. Делать нечего - пошел. На сцене этот подсадной тип, нагло улыбаясь, лезет мне в карман и достает десятку и еще три рубля, что у меня от стипендии остались.

- Вот, - пальцем тычет, - крестик. Я расписывался. Мой червонец.

«Крестиком, думаю, расписывается. Неграмотный». Но трояк отобрал.

Гипнотизер тут берет меня за рукав и говорит:

- Подождите, товарищ, я прошу Вас ассистировать мне в следующем номере. Согласны?

Ну не могу я людям перечить.

Гипнотизер махнул принести кресло, усадил меня, сам встал передо мной и начал помахивать руками и бормотать: «Ваши руки теплеют, теплеют... Веки наливаются тяжестью... Вам хочется спать... Спите, спите...».

А меня только смех разбирает. Тот не слушает, все свое гнет: «Ваши глаза слипаются... Спите... Вы сидите на лекции...

Вам хочется спать... спать... спать...!»

Так я втянулся, что незаметно уснул. Сквозь сон слышу, гипнотизер бубнит: «Вы будете делать все, что я скажу... Мое слово - приказ...» Я сплю, не возражаю. Вдруг он как заорет:

- Вы проснулись! Голова ясная, самочувствие отличное! (Показывает мне два пальца). Сколько?

- Неуд!

- Пальцев сколько?!

- Два.

- А может четыре? Их четыре? Отвечайте!

- Четыре.

- А сейчас (показывает три пальца) - пять!

- Ага, - говорю, - .пять.

Зачем, думаю, огорчать человека.

Он успокоился немного, по сцене прошелся, лоб платком вытер, платок в рукав себе засунул:

- Итак, товарищи, - говорит он в публику, - сейчас я продемонстрирую вам ряд гипнотических опытов по системе Вольфа и Мессинга.

Выносят ему из-за кулис стакал с водой. Он его поднимает над головой: «Вода!» Мне подает: «Это молоко!- Пейте!».

Я послушно отпил. Что за черт - молоко!

- Молоко, - говорю. - Как есть молоко!

- Какого цвета жидкость?

- Молочного.

- А теперь - она красная!

Отпейте. Что это?

- Портвейн "Кавказ".

- Томатный сок!

Мне эти фокусы надоели, я взял и выпил весь стакан, прямо без соли.

- Продолжим, - говорит гипнотизер. - принесите мне гитару.

Приносят ему гитару, он ее мне дает. Я говорю: «Я играть не умею! Только «Кузнечика!» Гипнотизер успокаивает:

- Сейчас научитесь. Внимание! Вы, больше не студент! Вы - Булат Окуджава!

Тут я вдруг понял, что я - Окуджава. А Окуджава - это я. Взял я гитару и запел: « Ах. Арбат, мой Арбат, Ты мое величество...» Чувствую, что не очень получается что-то. Гляжу на гипнотизера. А гипнотизер гово рит: «Теперь ты... Наполеон!.." И я себя вдруг явственно коньяком почувствовал. Очень странное ощущение. С одной стороны - неприятно, что в бутылку залез. С другой - понимание собственной резкости и дороговизны.

Тут гипнотизер добавляет: «...Бонапарт! Ты - Наполеон Бонапарт!»

И тут я понял, что я - император. «Меня, императора, на «ты» называть!?» - подумал я на чистейшем старофранцузском. - Ну, сейчас я тебе!» Саблю у бедра ищу - нету! Тогда как замахнусь я просто императорской дланью, гипнотизер, видать, почувствовал неминуемую кару и успел пискнуть: «Ты - легкий!»

Ну, рука-то у меня легкая, это верно. Съездить я ему все же успел. Чувствую, земля у меня из-под ног уходит, и я таким шариком воздушным к потолку ухожу, пла-авно так. Гипнотизер аж сам рот раскрыл. Зал в восторге. А я лечу и понимаю, что пиджак в побелке испачкаю. «Только бы, - думаю, - он не крикнул что-нибудь типа: «Ты - тяжелый», шмякнешься отсюда, - костей не соберешь.»

Гипнотизер внизу по сцене бегает, орет: «Спускайся, дурак, упадешь же!»

Тут я дураком стал. Лететь, правда, продолжаю, но уже не так страшно, дурак же, не понимаю ничего.

Гипнотизер надрывается: «Спускайся!... Ты - самолет! Посадку разрешаю!»

Я у потолка плаваю, как пузырь мыльный, тоже ору: «Какой самолет, неясно! Винтовой или реактивный?»

- Винтовой! - орет гипнотизер.

- У меня винта нет! - заявляю.

- Реактивный, - стонет гипнотизер. - Свалился ты на мою голову!...

Я ему немедленно на голову свалился. Живот ушиб немного, но ничего, терпимо - мне гипнотизер удар смягчил. Зал ахнул, крики, визг. Из цилиндра, конечно, кепка получилась, и, что самое неожиданное, оказалось, что визжит кролик, который у гипнотизера в цилиндре сидел. Я его, похоже, помял слегка. Народ хохочет, аплодирует, кролик по сцене мечется, мы с гипнотизером лежим, переживаем.

Я ему шепчу: «Хлопают нам, надо бы встать, поклониться».

- Лежи, пока лежится, - рычит он мне. - Сейчас занавес закроют - я тебе покажу, почем фунт раков зимой!

Тут, наконец, дали занавес. Гипнотизер вскочил, кулаки сжимает.

- Уходи, - говорит,- пока цел! Ты мне номер сорвал!

Я ему деликатно замечаю: «Куда же я пойду, дурак-дураком? Вы с меня гипноз-то снимите. И потом, почему «сорвал»? - Вон овация какая!»

Публика, и правда, хлопает так - занавес колышется. Такой успех - а он недоволен. Контужен человек моим падением, что возьмешь.

«Держите меня, - кричит. - Он еще издевается, умник! Уйди с глаз долой!»

Не стал я с ним спорить, не в себе человек. Зря он так. За «умника», конечно, спасибо.

Больше я того гипнотизера не видел. Учиться стал куда как лучше, повышенную стипендию имею.

Преподаватели удивляются: "Поумнел ты, Хохмачев!"

"Гипноз, - говорю. - Внушаемый я очень."